Арт-студия ПАНТЕРА
Recent Posts
Твердили пастыри, что вреден
и неразумен Галилей,
но, как показывает время:
кто неразумен, тот умней.
Ученый, сверстник Галилея,
был Галилея не глупее.
Он знал, что вертится земля,
но у него была семья.
И он, садясь с женой в карету,
свершив предательство свое,
считал, что делает карьеру,
а между тем губил ее.
За осознание планеты
шел Галилей один на риск.
И стал великим он... Вот это
я понимаю - карьерист!
Итак, да здравствует
и неразумен Галилей,
но, как показывает время:
кто неразумен, тот умней.
Ученый, сверстник Галилея,
был Галилея не глупее.
Он знал, что вертится земля,
но у него была семья.
И он, садясь с женой в карету,
свершив предательство свое,
считал, что делает карьеру,
а между тем губил ее.
За осознание планеты
шел Галилей один на риск.
И стал великим он... Вот это
я понимаю - карьерист!
Итак, да здравствует
Сегодня в Мордоре праздник, кто-то клетку открыл.
И беснуется безобразный недомерок - дебил.
Его орки трусливы и гнусны, с визгом лезут в дверной проём.
А нам этот их биомусор переделывать в чернозем.
Там холопы власти основа, им никак нельзя без царя.
Они молятся на святого - засушеного упыря,
Одуревшие от самогона, крест кладут за царя и бардак,
И за лишнюю хромосому - свой отличительный знак.
Во лжи и кровавом бреде, лежит
И беснуется безобразный недомерок - дебил.
Его орки трусливы и гнусны, с визгом лезут в дверной проём.
А нам этот их биомусор переделывать в чернозем.
Там холопы власти основа, им никак нельзя без царя.
Они молятся на святого - засушеного упыря,
Одуревшие от самогона, крест кладут за царя и бардак,
И за лишнюю хромосому - свой отличительный знак.
Во лжи и кровавом бреде, лежит
В Московии была гора,
Поклонной звалась,
И никуда она не подевалась.
Носили дань туда Орде,
Подставив спину сапогу
Посланнику хазару.
Вот и сейчас самим бы жрать
Да дань то требует "покорный" Каганат.
Поклонной звалась,
И никуда она не подевалась.
Носили дань туда Орде,
Подставив спину сапогу
Посланнику хазару.
Вот и сейчас самим бы жрать
Да дань то требует "покорный" Каганат.
Привет, фашистская Россия.
Зачем тебе моя страна?
У Путина - шизофрения!
Но тыже... Ты же... Не больна???
Да разве думал в cорок пятом
Мой дед, уставший от войны,
Что тот, кто был когда-то братом,
Сегодня враг моей страны.
Зачем тебе моя страна?
У Путина - шизофрения!
Но тыже... Ты же... Не больна???
Да разве думал в cорок пятом
Мой дед, уставший от войны,
Что тот, кто был когда-то братом,
Сегодня враг моей страны.
Они поднялись ввысь
Отдавши души за Свободу
Пополнив воинство Христа
Своею Сотнею святою.
Слава Героям!
Спасибо за использование юзеру ОК
http://www.ok.ru/profile/543745805296/statuses/64588815007984
Отдавши души за Свободу
Пополнив воинство Христа
Своею Сотнею святою.
Слава Героям!
Спасибо за использование юзеру ОК
http://www.ok.ru/profile/543745805296/statuses/64588815007984
А:
Передайте Путину, мы еще потерпим,
Говорила бабушка,кутаясь в старье,
Пусть он нами, пешками, как угодно вертит
Лишь бы он, касатик наш, наказал ворье!
Доверяем Путину! - говорили пьяницы,
Подтянув у пояса ссаные штаны,
"Поднимает Родину"-а вот это правильно,
Лишь бы вот, с Америкой, не было войны!
Пусть в говне и вшивые, пусть полуголодные,
Водку льем паленую в дряблое нутро,
Пусть в домах ветшающих, стылые, холодные-
Передайте Путину, мы еще потерпим,
Говорила бабушка,кутаясь в старье,
Пусть он нами, пешками, как угодно вертит
Лишь бы он, касатик наш, наказал ворье!
Доверяем Путину! - говорили пьяницы,
Подтянув у пояса ссаные штаны,
"Поднимает Родину"-а вот это правильно,
Лишь бы вот, с Америкой, не было войны!
Пусть в говне и вшивые, пусть полуголодные,
Водку льем паленую в дряблое нутро,
Пусть в домах ветшающих, стылые, холодные-
И так, майдан стоит и не расходится. После избиения молодёжи многие начали говорить "имеют право", или "они имели право". Мне вспомнилась старенькая песня, Андрій Панчишин "Я маю право", решил её дополнить, и вот что у меня получилось. Если кто сможет, буду рад услышать, хотябы этот куплет под гитару.
Я маю право говорити,
Та кийком по пиці заробити,
Я маю право впасти на асфальт,
Щоб кирзяки по ниркам походили.
Я маю право скаржитись
Я маю право говорити,
Та кийком по пиці заробити,
Я маю право впасти на асфальт,
Щоб кирзяки по ниркам походили.
Я маю право скаржитись
На голой ветке
розовый персика цвет -
поцелуй весны.*
Хмельной от любви,
ароматами полон
танцует ветер.
В садах простынёй
лепестков белоснежных
застелет землю.
Размеренный гул
ловит чуткое ухо -
проснулись пчёлы.
Эпидемия нежности. (Ира Сирена)
http://stihi.ru/2012/05/02/6822
Эта ночь так нежна. Мы с тобою близки, как впервые.
Обнаженно-дрожащих касаемся ласками тел,
изучая руками, как будто котята слепые,
пролагая губами тропиночки на животе.
Эта ночь учит нас ощущать возбужденность дыханья,
целовать так легко, как полет мотылька над цветком,
позабыть обо всем, растворившись в несмелых объятьях,
в суть природы проникнуть, друг в друга войдя
http://stihi.ru/2012/05/02/6822
Эта ночь так нежна. Мы с тобою близки, как впервые.
Обнаженно-дрожащих касаемся ласками тел,
изучая руками, как будто котята слепые,
пролагая губами тропиночки на животе.
Эта ночь учит нас ощущать возбужденность дыханья,
целовать так легко, как полет мотылька над цветком,
позабыть обо всем, растворившись в несмелых объятьях,
в суть природы проникнуть, друг в друга войдя
***
О, женщина! Венец земной природы!
Ты нежный пряник и жестокий кнут.
Как в паутине, в чар твоих плену
увяз я без надежды на свободу.
О, женщина! - букет из разнотравья,
что ароматом пчёл к себе влечёт.
Единожды отведав сладкий мёд
твоей любви, я им навек отравлен.
О, женщина! Моё грехопаденье
по воле совершается твоей.
Ты проклята до окончанья дней
быть средоточьем мук и наслажденья.
Причина бесконечных войн и споров,
ларец
О, женщина! Венец земной природы!
Ты нежный пряник и жестокий кнут.
Как в паутине, в чар твоих плену
увяз я без надежды на свободу.
О, женщина! - букет из разнотравья,
что ароматом пчёл к себе влечёт.
Единожды отведав сладкий мёд
твоей любви, я им навек отравлен.
О, женщина! Моё грехопаденье
по воле совершается твоей.
Ты проклята до окончанья дней
быть средоточьем мук и наслажденья.
Причина бесконечных войн и споров,
ларец
Завтра весна и наркотики закончатся
Завтра кто то кого то разлюбит
Завтра не будет совсем одиночества
Завтра умрут все хорошие люди.
Утром проснутся все печали и радости
Утром не выдержат стекла давления
Утром лопнет сердце от слабости
Утром у снайперов иссякнет терпение
Весна не устанет бросать свои колкости
Весна не ускорит время течения
Весна ставит жирную точку на плоскости
Весна отправляет меня на лечение
Завтра кто то кого то разлюбит
Завтра не будет совсем одиночества
Завтра умрут все хорошие люди.
Утром проснутся все печали и радости
Утром не выдержат стекла давления
Утром лопнет сердце от слабости
Утром у снайперов иссякнет терпение
Весна не устанет бросать свои колкости
Весна не ускорит время течения
Весна ставит жирную точку на плоскости
Весна отправляет меня на лечение
У нас только всё стало таять, как опять на улице появились сугробы. Но это тоже может вызывать вдохновение)
Ажурной снежинкой летит мотылёк,
Сверкая в лучах зимы.
Ах, если б он смог, хоть немного смог
Увидеть, что видим мы...
Ажурной снежинкой летит мотылёк,
Сверкая в лучах зимы.
Ах, если б он смог, хоть немного смог
Увидеть, что видим мы...
Большая комната. С потолка свисает небольшая, тусклая лампочка. Света она дает немного, но его хватает, что бы осветить лица людей столпившихся посреди комнаты. В центре светового пятна на полу сидит человек. Остальные обступили его, держась на небольшом расстоянии.
Лица людей холодные и не выражают ни каких эмоций. Немигающими глазами они смотрят на человека.
Люди что то говорят человеку, но слышно только гудящее эхо
Лица людей холодные и не выражают ни каких эмоций. Немигающими глазами они смотрят на человека.
Люди что то говорят человеку, но слышно только гудящее эхо
Одиночество-
Грустная песня
О счастье...
Один,
Среди оживлённого
Скопления людей.
Как может быть
Такое?
Кто захочет
Так жить?
Подобно
Отколовшемуся
Кусочку льда
В паводок,
От берега к
Берегу скитания
Закончатся,
Лишь когда
Истаешь
До конца...
Грустная песня
О счастье...
Один,
Среди оживлённого
Скопления людей.
Как может быть
Такое?
Кто захочет
Так жить?
Подобно
Отколовшемуся
Кусочку льда
В паводок,
От берега к
Берегу скитания
Закончатся,
Лишь когда
Истаешь
До конца...
Два сердца,
Такие разные,
Но бьются
В унисон.
И,где бы
Ни была она
С ней всегда
Он-
Друг и любимый
Защитник,
Влюблённый в
Глаза,
В которые смотреть
Возможно,
Толькь без лжи,
В губы нежные,
Ждущие поцелуя.
И каждый раз,
Прощаясь на минуту,
Словно на век
Расстаёшься,
Провожая взглядом,
С нетерпением
Ожидаешь встречи,
Даже зная,что
Увидишь скоро.
Два сердца,
Бьющиеся в унисон,
Такие разные,
Но жить
Друг без друга
Не могут,
Невзгод
Такие разные,
Но бьются
В унисон.
И,где бы
Ни была она
С ней всегда
Он-
Друг и любимый
Защитник,
Влюблённый в
Глаза,
В которые смотреть
Возможно,
Толькь без лжи,
В губы нежные,
Ждущие поцелуя.
И каждый раз,
Прощаясь на минуту,
Словно на век
Расстаёшься,
Провожая взглядом,
С нетерпением
Ожидаешь встречи,
Даже зная,что
Увидишь скоро.
Два сердца,
Бьющиеся в унисон,
Такие разные,
Но жить
Друг без друга
Не могут,
Невзгод
Грусть вошла,
Тихонько скрипнув
Дверью.
Не беспокоя спящих,
Завладела
Моей душой.
Ну почему всегда
В такой весёлый вечер
Она приходит.
Наверное тоже
Одиноко ей
Среди весёлого
Народа.
Не знаю почему
Быть может
Хочет разделить
Со мной
Свою печаль?
Так бывает
Каждый год
В 12-
Встретимся,
Недолго вместе
Посидим и
Безмолвно расстаёмся,
Сняв груз с души.
Быть может
Её шлёт на помощь
Нам ангел,
Что хранит
От невзгод людей?
Тихонько скрипнув
Дверью.
Не беспокоя спящих,
Завладела
Моей душой.
Ну почему всегда
В такой весёлый вечер
Она приходит.
Наверное тоже
Одиноко ей
Среди весёлого
Народа.
Не знаю почему
Быть может
Хочет разделить
Со мной
Свою печаль?
Так бывает
Каждый год
В 12-
Встретимся,
Недолго вместе
Посидим и
Безмолвно расстаёмся,
Сняв груз с души.
Быть может
Её шлёт на помощь
Нам ангел,
Что хранит
От невзгод людей?
Молюсь ли я,
да нет, вы правы,
я грешник с окружной дороги,
миную церкви я усталый,
и оббиваю я не те пороги,
не верю людям и в породу,
не верю в жизнь что нам дана,
я доверюсь одному лишь Богу,
и понимаю что жизнь моя ему ведь ненужна,
когда мне плохо я молюсь,
рыдая тихо в покрывало,
не помню...что то я прошу,
и понимаю как достало...
когда я счастлив ...благодарю...
кричу я в небо что есть мочи,
я так тебя одну люблю...
моя ты
да нет, вы правы,
я грешник с окружной дороги,
миную церкви я усталый,
и оббиваю я не те пороги,
не верю людям и в породу,
не верю в жизнь что нам дана,
я доверюсь одному лишь Богу,
и понимаю что жизнь моя ему ведь ненужна,
когда мне плохо я молюсь,
рыдая тихо в покрывало,
не помню...что то я прошу,
и понимаю как достало...
когда я счастлив ...благодарю...
кричу я в небо что есть мочи,
я так тебя одну люблю...
моя ты
всего лишь церквушку,
и икон мне не надо,
в них нечего смотреть,
а лишь мето под свечку,
что раздолблено всуе,
что б для тебя могла гореть,
мне не надо пений,
что глушат утрату,
не пойму никогда как и меня,
не поймут те чужие что сулят отраду,
в лживых молитвах и каплях вина,
мне не надо дороги вдоль проводящей,
не дающей надежды на счасливый конец,
дайте точку опоры для тех кто уставший,
и путь чей далекий, и век
и икон мне не надо,
в них нечего смотреть,
а лишь мето под свечку,
что раздолблено всуе,
что б для тебя могла гореть,
мне не надо пений,
что глушат утрату,
не пойму никогда как и меня,
не поймут те чужие что сулят отраду,
в лживых молитвах и каплях вина,
мне не надо дороги вдоль проводящей,
не дающей надежды на счасливый конец,
дайте точку опоры для тех кто уставший,
и путь чей далекий, и век
що мої сни які піаніно,
все нотами та проливають сум,
то мовчазні то криком повні,
то радість в них то повний глум,
літаю, падаю та підіймаюсь,
в вершинах бачу та не ціль,
все чимось маюсь, маюсь, маюсь...
а в ранах біль та пече сіль ...
то в поті розуму та праці,
або бездумним мертвим сном,
малюю лінії для грацій,
в польотах десь... між стелею й столом,
то ввікна заклядаю спішно,
то в двері стукаю чужі,
то плачу я.. то мені
все нотами та проливають сум,
то мовчазні то криком повні,
то радість в них то повний глум,
літаю, падаю та підіймаюсь,
в вершинах бачу та не ціль,
все чимось маюсь, маюсь, маюсь...
а в ранах біль та пече сіль ...
то в поті розуму та праці,
або бездумним мертвим сном,
малюю лінії для грацій,
в польотах десь... між стелею й столом,
то ввікна заклядаю спішно,
то в двері стукаю чужі,
то плачу я.. то мені
Кастрюльки мои родненькие! Ложечки — супчики, вилочки — кашки. Обожаю вас всей душой! Вы в моих руках неумелых — почти домашний уют, а я с вами рядом — женщина, почти мать. Я же вам песенки пою, лучшими продуктами балую. Мы наедине. Еще целых сорок минут мы будем вместе. Уж я стараюсь — вся в пене, а вы сверкаете. О, у нас будет Керамический Алюминиевый бал! Дамы приглашают дам! Госпожа ложечка, позвольте натереть до блеска
Мої питання, та мої пробачення,
ти пішла так швидко, не сказав до-побачення,
я знаю що миттю години пройшли,
моя ти леле, від мене не йди..
я не вірю у долю і її потурання,
я бив собі лоба об її бажання,
я протискався у щілі, йшов по шляхам,
я знаю, що маю, і те не віддам...
хтось колись так примарно сказав про багатство,
ми поєднанні в одне неправдиве братство,
що цінує час і його біглі роки,
та тікає від нього, звідусіль
ти пішла так швидко, не сказав до-побачення,
я знаю що миттю години пройшли,
моя ти леле, від мене не йди..
я не вірю у долю і її потурання,
я бив собі лоба об її бажання,
я протискався у щілі, йшов по шляхам,
я знаю, що маю, і те не віддам...
хтось колись так примарно сказав про багатство,
ми поєднанні в одне неправдиве братство,
що цінує час і його біглі роки,
та тікає від нього, звідусіль
туманом устелю равнины,
я закатаю под него весь дождь,
пусть мокнут листья и унынье,
и пусть бросает тело в дрожь,
не знойной, а холодной дробью,
чеканит дерево гроза,
я осенью сказал, что вроде,
моя прекрасная пришла,
окутав дымкой поднебесье,
что подожгла огнем леса,
нет вней правды, нет в ней лести,
есть только небо и пустота.
Все в ярко-красной мазанине,
смешалось в росписи холста,
И лишь согреет нам унынье
я закатаю под него весь дождь,
пусть мокнут листья и унынье,
и пусть бросает тело в дрожь,
не знойной, а холодной дробью,
чеканит дерево гроза,
я осенью сказал, что вроде,
моя прекрасная пришла,
окутав дымкой поднебесье,
что подожгла огнем леса,
нет вней правды, нет в ней лести,
есть только небо и пустота.
Все в ярко-красной мазанине,
смешалось в росписи холста,
И лишь согреет нам унынье
мої три погибелі,
розуму мого,
мої три святині яким я моливсь,
я знав, що не був і не буду ніколи,
так, як чекали вони моїх сліз,
мої три ікони, яким я довірив,
те все, що у серці так довго беріг,
не знехтували Ні, не зрозуміли!
і я під доли , до ніг їх приліг!
мої три веселки, що сяяли святом,
мої майористі весняні дива.
не зрадили Ні! Світили трикляті!
а очі не бачили світла та скла.
що серце розрізало,
й душу порвало
розуму мого,
мої три святині яким я моливсь,
я знав, що не був і не буду ніколи,
так, як чекали вони моїх сліз,
мої три ікони, яким я довірив,
те все, що у серці так довго беріг,
не знехтували Ні, не зрозуміли!
і я під доли , до ніг їх приліг!
мої три веселки, що сяяли святом,
мої майористі весняні дива.
не зрадили Ні! Світили трикляті!
а очі не бачили світла та скла.
що серце розрізало,
й душу порвало
а ви коли-небудь чекали,
як пройде літній дощ вночі,
щоб зранку встати, та відчути,
його безмежний сміх душі,
а ви коли небудь купались,
в ставках та тихим вечором в тумані
і лиш тіла та Боги знали,
які приємності в обмані!
не бачать очі і лиш дотик,
що ледь помітно з краплями роси,
як неслухняний сірий котик,
тебе цілує.....ще проси!!!
а ви коли небудь кохали?
та так , що зорі не горять,
як не побачиш ти кохану,
хоча
як пройде літній дощ вночі,
щоб зранку встати, та відчути,
його безмежний сміх душі,
а ви коли небудь купались,
в ставках та тихим вечором в тумані
і лиш тіла та Боги знали,
які приємності в обмані!
не бачать очі і лиш дотик,
що ледь помітно з краплями роси,
як неслухняний сірий котик,
тебе цілує.....ще проси!!!
а ви коли небудь кохали?
та так , що зорі не горять,
як не побачиш ти кохану,
хоча
Посвящается Марии.
Она стояла уже на самой вершине, уже согнула коленки, развела руки - и только на секундочку обернулась, приоткрыла один глаз - удостовериться, что все в порядке. Но…
Несносное солнце по-хозяйски расположилось в комнате.
К великой своей досаде Яра обнаружила, что проснулась.
От ненависти к чистому воскресному утречку защекотало в горле, она уткнулась в подушку и стала допридумывать сон.
… и она прыгнула
Она стояла уже на самой вершине, уже согнула коленки, развела руки - и только на секундочку обернулась, приоткрыла один глаз - удостовериться, что все в порядке. Но…
Несносное солнце по-хозяйски расположилось в комнате.
К великой своей досаде Яра обнаружила, что проснулась.
От ненависти к чистому воскресному утречку защекотало в горле, она уткнулась в подушку и стала допридумывать сон.
… и она прыгнула
