По женски.

Кастрюльки мои родненькие! Ложечки — супчики, вилочки — кашки. Обожаю вас всей душой! Вы в моих руках неумелых — почти домашний уют, а я с вами рядом — женщина, почти мать. Я же вам песенки пою, лучшими продуктами балую. Мы наедине. Еще целых сорок минут мы будем вместе. Уж я стараюсь — вся в пене, а вы сверкаете. О, у нас будет Керамический Алюминиевый бал! Дамы приглашают дам! Госпожа ложечка, позвольте натереть до блеска вашу мордочку. Вы сегодня первая особа, высший чин на нашем балу — единственная в серебреном наряде. Утонченная, элегантная — прелесть моя! Ваши годы вам на благо, и, право, не смущайтесь за чуть заметную черноту, в этом сезоне темный снова в моде. Старушечка вы моя фамильная, выкормившая не одно поколение разномастных малышей. Всех ли помните? Сестренку мою из Одессы, рыженькую, крикливую — с характером. Уж она точно не преминула швырнуть вас об стену, когда вы принесли ей суп из свежей крапивы. Брр! Все довольно противное яство этот суп. Ах, плутовка, меня вы им тоже потчевали. До сих пор тошнит от одного вида крапивы.
Да, что-то меня сегодня вообще мутит.
А маму мою вы тоже вскармливали? Ну конечно, ведь она до сих пор исключительно вам отдает предпочтение, когда я приношу десерт. Это вы с ней с детства подружились — она же зеленый борщ любит.

Ага, вот и мадам Чугунная Сковородка! Выглядите вы, конечно, не очень, зато какой титул я вам придумала Яично - Блинно - Картошечная! Звучит! Вы не расстраивайтесь, что я вас не тру так усердно — все равно вам не вернуть прежнего облика. Да, но вы были красавицей. Я помню, как вы приехали к нам в красной маминой сумке на папином велосипеде. Так молоды и стройны. Вас все уважали и заворачивали на ночь в полотенце. А я по утрам разворачивала и вместе с вами портила блинное тесто, пытаясь завернуть в него начинку из яблок. Вы злились на меня и плевались горячим маслом. Время бежало быстро. Вы толстели и чернели, а я взрослела и умнела. Теперь у нас полное взаимопонимание, не считая того, что вы до сих пор ежедневно присваиваете себе добрую треть моей яичницы.

Ой, елки зеленые! Девочки, сворачиваемся! Что нет, кто тут недомыт? Это вам не хухры-мухры, это муж пришел. А я перед мужем не домохозяйка-хохотушка, а интеллигентная женщина, писательница. Сейчас только придет, увидит, что я тут по хозяйству занялась, ага — скажет, идеальная жена 1 босая, беременная и на кухне. А муж-то, он всему голова — ему думать и на солнышке греться. А жена, значит, всему ноги — куда сбегать, и руки всему — что простирнуть, где подштопать. Не хочется же мне таких пряников — вот и сижу целыми днями, уставившись в клавиатуру — гениальные мысли выискиваю. Чуть одна мыслишка мелькнет, я ее — раз! — и давай новое произведение строчить. Напишу что — мужу зачитаю. А он и гордится — жена у него умница все о высших материях мыслит, ей и хозяйство не предложишь, куда уж в душу поэта грязными тарелками тыкать?
*
— Хозяюшка! Пришла твоя вторая половина. Ты что на кухне? Новости…
Кидаюсь за стол, раскидываю карты в художественном беспорядке и принимаю задумчивый вид.
— Да я тут…гадаю. Как дела?
Муж стягивает пиджак — (отдать в химчистку), развязывает галстук (только он мог выбрать такой — зеленый в клеточку!) и плюхается на диван.
— Пока не родила! Устал и есть хочу.
— Покормить то мы тебя покормим, да только я вот, видимо, скоро рожу.
— Что-то случилось?
Ну и лицо у него! Сказать что ли, что пошутила? Нет, лучше сразу, пока не поел.
— Понимаешь, у меня в животике появилось несколько новых клеток, эдакий розовый комочек, который через пару месяцев может вырасти в настоящего ребенка.
Молчит. Думает, наверно, как бы мне ответить, что не матом. Ой, он, кажется уже зеленеет.
— Любимая! У нас будет ребеночек?
Что? «Ребеночек»? Господи, он, кажется, совсем плох.
— Дорогой, пойдем-ка лучше покормимся, а то у тебя на фоне недоедания сопротивляемость сильно понизилась. Я тебе еще меда куплю, для ясности ума, говорят, полезно.
— Марта, солнышко мое, ты родишь мне девочку, правда, киска, дочку?
Так, не сходиться. По моим представлениям от такой новости муж должен был, как минимум замолчать на неделю, а потом, поборов отвращение, заявить, что мы вместе пойдем к врачу, на разборки. А тут дочки–солнышки! Нужно поставить его на место.
— У меня, что монитор вместо головы? Как я могу программировать пол ребенка? Я женщина, а не компьютер, не забывай, пожалуйста. Если надо, доктор скажет нам кто у нас в животике, только сейчас слишком рано еще.
Что творилось с моим благоверным! Он бледнел, трясся, заглядывал мне поочередно то в правый, то в левый глаз, кривовато улыбался, поддергивая головой. Ишь, как размечтался!
— А если будет мальчик ты не станешь так восторгаться?
— Мальчика не будет. Хватит в этом доме одного мужчины.
У меня аж ноздри задергались от возмущения.
— Надо же, какой у меня умный муж! А если я всю жизнь мечтала родить себе сыночка, воспитать в нем настоящего мужика, женить его на прекрасной девушке и радоваться на старости лет внукам?
— Марта, ну можешь ты хоть раз в жизни сделать так, как я тебя прошу?
Сказать честно, я была просто в трансе. Он так хочет ребенка, будто воображает, что я засяду дома, посвятив себя его благоустройству. Ага, он решил меня закабалить бытом. Надо с кем-нибудь посоветоваться.
— Мне решительно надоело выслушивать этот бред. Я пошла в гости к Ане.
Отчего-то глупо улыбаясь, я натянула куртку, сунула ноги в не зашнурованные кроссовки, и, прыснув со смеха, кинула через плечо:
— Не смей съедать мой йогурт.