Такая разная магия. Приключения киевских школьников

1



– Ну вот, не успели на последний паром, – едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик от огорчения, произнесла Мила, глядя на удаляющееся от причала суденышко.
– Ничего. Так даже интереснее. Ночевать под открытым небом приходится не каждый день, – с улыбкой сказал Витольд и повернулся к Инне, которую в этот самый момент начал спасать от холода своим пиджаком ее приятель Антон. – Надеюсь, вы двое не будете расстраиваться по таким пустякам?
– Только если ты что-нибудь придумаешь веселенькое, чтобы не скучать остаток вечера, – донеслось из недр пиджака.
Взглянув на Антона, Витольд получил в ответ не очень приветливый взгляд, в котором, впрочем, читалась полная покорность изменившимся обстоятельствам.
Под большим секретом Мила еще днем рассказала Витольду, что Инна пригласила к себе домой своего распрекрасного Антона, поскольку ее родители уехали в трехдневный круиз. Но опоздание на паром произошло по вине Инны, поэтому совесть Витольда была чиста. О том, что пора в обратный путь он сказал заранее. И вообще, нечего искать подаренную каким-то прошлогодним ухажером брошь, которая могла потеряться вовсе не у костра. Тем более, такие были первоклассные шашлыки, что печалиться из-за разных железок совсем необязательно. За "железки" Инна обиделась. Тогда пришлось пообещать, что эту самую брошь обязательно найдут. В другой раз. И уж конечно, за "другой раз" Инна тоже обиделась. Она провела в поисках своей драгоценности не менее часа. Вот и опоздали. Между прочим, у остальных тоже были планы на этот вечер. А может и на ночь. Но кого это волнует?
Теперь Витольд старался быстро придумать, как устроиться на ночлег, да так, чтобы стало "весело" всей их компании. Он считал себя здесь главным, потому что "шашлыки" – это его идея. И место воплощения этой идей тоже его идея. На остров паром по выходным ходит дважды утром и дважды вечером. С доставкой туда и обратно отдыхающих проблем обычно не возникало. Но нежданно-негаданно проблемы возникли. Хорошо еще, что его родители и родители Милы все, словно сговорившись, отправились по командировкам.
– Придумал! – Витольд сделал вид, что эта мысль пришла ему в голову только что. На самом деле, он хотел приберечь известие о находившейся на этом острове диковинке для следующего раза. Но, видно, не судьба. – Если хотите, чуть дальше того места, где мы сегодня трапезничали, есть какое-то подземелье. Во всей нашей школе сейчас о нем знаю только я. Так что решаем?
Витольд почти не сомневался насчет возможного ответа. Отказаться от такого предложения, тем более в их положении, просто невозможно.
– Я "за"! – выкрикнула Мила.
– Я тоже. А это далеко от нашего места? – поинтересовалась Инна.
– Не волнуйся, – успокоил подругу Антон. – Если ты выбьешься из сил, то я тебя понесу.
– Тогда вперед! Точнее назад. – Витольд поправил полупустой рюкзак. И тут он спохватился: – Только у нас совсем мало еды. Полбутылки "Пепси" да пара батончиков "Марс".
– Не страшно. Иногда нужно заботиться о спортивном внешнем виде, – заметил Антон.
– Да, голодать полезно, – добавила Инна. – Как моя соседка по парте Вероника. Правда, ей это не помогает почему-то.
– Ясно, не помогает. Она после каждого голодания втихаря поедает двойной рацион, – со смехом уточнила Мила.
Сопровождая обратный путь шутками, вся компания устремилась за Витольдом.
Остров, на котором оказались неразлучные друзья-десятиклассники Антон и Витольд со своими юными спутницами Инной и Милой, служил местом летнего "паломничества" для многих жителей города, которые по каким-либо причинам проводили отпуска дома. Еда на день или два, костер, палатка – и отпуск уже не мог считаться потраченным зря. Почему в августе людей здесь становилось совсем немного, никто особенно не задумывался. Зато сам факт почти полного отсутствия "конкурентов" в этот период очень даже радовал знающую об этом молодежь. В городе всегда неспокойно. Зато остров (наполовину лес, наполовину степь, да еще в придачу с сотней небольших, словно специально огороженных кустарником, разбросанных то здесь, то там песчаных пляжей) был просто создан для чудесного отдыха.
Спустя какое-то время четверка продолжала дорогу в глубь острова уже молча. Шутки иссякли. Искатели приключений все больше ощущали усталость.
– Эй, а ты уверен, что ведешь нас правильно, – неожиданно прозвучал голос Антона.
В эту секунду Витольд остановился и вместо ответа указал рукой на окруженный кустами шиповника невысокий холм, за которым сразу начинался кажущийся враждебным в наступающих сумерках лес.
– Это там? – с некоторой опаской в голосе спросила Мила.
– Да. За этими вот кустами. Только лезть нужно медленно. Можно поцарапаться, – Витольд подошел к шиповнику и приподнял ближайшую ветку. – Ну, кто первый?
– Ты сам вперед и отправляйся, – предложил Антон. – А мы уж за тобой, за проводником, так сказать.
Витольд пожал плечами, затем словно нырнул в недра кустарника. За ним последовали остальные. Иногда раздавались негромкие вскрики, когда девушки поочередно царапались об иголки шиповника. Спустя минуту вся четверка преодолела преграду.
– И где твое подземелье? – нетерпеливо поинтересовалась Инна, вытирая с расцарапанной щеки капельку крови.
– Ты стоишь как раз на входе, – тут Витольду пришла в голову тревожная мысль. – Если не хочешь удивить нас своим внезапным исчезновением, то лучше сойди с двери, ведущей в преисподнюю. Доски, скорее всего, прогнили.
– Что же ты не предупредил? Я не хочу никуда проваливаться. Тем более в преисподнюю, – в шутку изображая испуг, произнесла Инна, закрывая руками лицо.
– Ин, – Антон протянул своей подруге руку, – стань рядом со мной. Витольд, включи фонарик. В темноте никак не пойму, о каком входе ты тут толкуешь.
Как только девушка оказалась возле Антона, фонарик Витольда вспыхнул и осветил землю.
– Да-а. Маскировочка, – протянул Антон. – Хотя если присмотреться…
– Ты бы не присматривался, а помогал, – Витольд уже ухватился за край обозначившегося под неплотным слоем земли наполовину сгнившего деревянного квадрата, изо всех сил пытаясь тянуть вверх. – Эту штуку не поднимали, наверное, тысячу лет.
– А как же всевозможные туристы? – спросила Мила. – Разве они не могли побывать там, внутри?
– Сомнительно, – Витольд уже в паре с Антоном пытался расшатать "дверь", но получалось не очень. – Первое. Об этом подземелье тут же стало бы известно всему городу. Второе. Так тяжело открывать только то, что не открывалось именно тысячу лет.
У Милы мелькнула мысль спросить у Витольда, откуда он узнал о такой "тысячелетней" пещере, но в эту секунду изумленным взглядам четырех подростков открылся не очень широкий ход, который вел в неизвестность. Оттуда почему-то пахло сушеными грибами. Витольд направил в глубину хода фонарик. Свет упал на выбитые прямо в земле ступени.
Антон, который довольно часто соревновался с Витольдом за право быть первым в тех или иных ситуациях, на этот раз не делал попыток сходу разузнать, что и как. Обе девушки тоже лишь разглядывали вход в подземелье, неизвестно кем, когда и для каких нужд от посторонних глаз спрятанный.
– Не буду настаивать тянуть жребий, – произнес Витольд, понизив голос. – Пойду вперед я. Но потом не обижайтесь, если я же и найду первый что-нибудь этакое.
Судя по услышанному в ответ молчанию, никто не возражал.
…После сто двадцать пятой или сто двадцать шестой, Витольд перестал считать ступеньки. Ему это просто надоело. Скоро он также прекратил водить по сторонам фонариком, поскольку коридор, по которому все ниже под землю удалялась маленькая группа идущих гуськом искателей приключений, совершенно не менялся. В один момент юноше показалось, что они идут по этому коридору много лет, то ли искупая неизвестную вину, то ли одолевая непонятное испытание.
Они?!
Витольд стремительно обернулся и поднял фонарик над головой в попытке что-либо разглядеть во тьме только что пройденного отрезка коридора. За ним никого не было.
– Антон! Мила! Инна! – всегда уверенный и довольно громкий ("директорский"– как говорили некоторые) голос Витольда заметно дрожал, пока он несколько раз выкрикивал имена друзей. Ответного крика или других сигналов не последовало. – Решили поиграть в прятки? Что за шутки?
Но Витольд уже не сомневался, что никто с ним не шутит. Все его спутники были почти взрослыми людьми и так глупо себя вести не стали бы. Значит, случилось что-то непредвиденное. Кроме того, он был почти уверен, что коридор, который вел всех в неизвестность, нигде не разветвлялся. Оставалось отправиться назад и по возможности выяснить, что произошло.
Словно дополнительно испытывая нервы, фонарик в руке Витольда дважды мигнул, а затем начал светить вполовину слабее. Юноша, оценив складывающуюся ситуацию, со всей возможной скоростью бросился бежать к выходу из подземного царства. Через минуту он боковым зрением начал замечать на стенах коридора какие-то светящиеся точки. Останавливаться не хотелось, но с каждой секундой этих точек становилось все больше. Витольд замер на месте, пытаясь понять, что происходит, и в эту секунду яркий свет обрушился на него со всех сторон, подобно лавине, погребя его под непреодолимой массой. После темноты коридора, это было слишком сильное потрясение для глаз. Сознание школьника спаслось от перегрузки полным отключением от происходящего.

2
Денай проснулся в полночь от какого-то неясного шума. В столь поздний час возле покоев принца никого не могло быть, разве что в чрезвычайных ситуациях – даже без стука в дверь – его имели право посетить всего несколько человек: король-отец, королева-мать, хранитель Огненного жезла (он же придворный маг Кромелиус), а еще… Илимира. Прежде к 17-летнему принцу в любое время имела право прийти юная целительница, которая полгода назад спасла его от смертельной хвори. Но вот уже более двух месяцев она томится, обвиненная в заговоре против правителя соседних земель короля Хлосса, в одной из тайных камер его дворца, ожидая смерти, либо спасения.
Покуда Денай пытался прогнать появившуюся в момент пробуждения мысль, что за более чем шестьдесят дней он так и не нашел ни единого способа помочь Илимире, шум стих. Принц собрался было закрыть глаза и еще немного подумать о судьбе находящейся в плену целительницы, как вдруг дверь осторожно открылась.
Денай удивленно уставился на невесть как оказавшуюся в его покоях фигуру, облаченную в непонятную одежду. Судя по брюкам, в мужскую. Но вот о рубашке сказать что-либо определенное было трудно: белая просвечивающаяся ткань, до половины открывающая живот и спину. Такой одежды просто не могло существовать. Но в зыбком свете, проникающем сквозь окно, выглядело все это просто фантастически!
Фигура в это время повернулась от двери, сделала шаг вперед и оказалась у кровати принца. Девушка? Илимира?!
Принц вскочил, прихватив зачем-то покрывало, которым укрывался иногда не слишком теплыми летними ночами, и буквально кинулся навстречу чудесным образом появившейся у него в покоях целительнице, за которую так сильно беспокоился более двух месяцев. Однако девушка шарахнулась прочь, пытаясь, видимо, убежать тем же путем, каким попала сюда. И лишь ударилась о саму собой закрывшуюся дверь (посредством недавно изобретенного заклятия Кромелиуса). Раздался вскрик. Негромкий. Но этого оказалось достаточно, чтобы понять: голос не принадлежит Илимире! Какой-то… более детский, решил Денай.
Принц остановился, глянул на собственную руку. Он правильно оценил необходимость покрывала в данной обстановке и бросил его на пол. Не-Илимира, стоя у закрытой двери, молча проводила взглядом упавшую ткань.
– Кто ты и что здесь делаешь? – негромко, чтобы не напугать незнакомку еще больше, спросил Денай.
– Я? Куда я попала?! – более высокий голос, вовсе непохожий на «бархатный» Илимирин, судя по всему, вот-вот был готов перейти в крик. Поэтому принц не стал указывать на неадекватное поведение девушке, говорившей с особой королевской крови таким неподобающим образом, а направился к столику, на котором стояла единственная в его покоях горевшая всю ночь свеча. Взяв ее, он подошел к висевшей недалеко от двери карте мира (один континент, пять островов) и ткнул указательным пальцем в обозначавшую город точку на самом большом острове:
– Абби-Ритани, – принц надеялся увидеть во взгляде девушки хоть каплю понимания, но та буквально подскочила к нему, вырвала из рук свечу и с каким-то диким выражением лица уставилась на карту.
– Это бред, – вдоволь насмотревшись на полотно, заявила незнакомка, не уточнив, кого она считает нездоровым, себя или принца. – Хотя… весьма эффектно, – продолжила она чуть погодя. – Только даже театрализованное представление с переодеванием и специально приглашенными актерами может быстро надоесть. Выпустите меня и покажите дорогу назад, в подземелье. Ох, и достанется же кое-кому, – негромко, сквозь зубы, добавила она.
Настала очередь Деная призадуматься, поскольку он мало понял из сказанного девушкой. Разве что… о подземелье. Неужели она сбежала из темницы? В странной, но чистой одежде? Не изможденная плохими условиями содержания? Похожа на сумасшедшую? И на Илимиру! Последнее обстоятельство решило исход событий в пользу продолжения беседы, а не вызова стражи.
– Давай так, – принц не сомневался, что скоро разберется во всем. – Назови свое имя?
– Милисента. Да, немного странное имя, не правда ли? Для друзей я Мила, – незнакомка, хотя бы с этой стороны ставшая знакомой, вдруг улыбнулась. – А что, среди актеров принято знакомится даже во время шоу?
– Что такое «шоу»? – казалось, Денай обиделся за сравнение с актерами, но постарался не показать виду. – И вовсе я не собираюсь знакомиться. Надо же как-то к тебе обращаться.
– Мне к вам тоже надо бы как-то обращаться, раз шоу, то есть представление продолжается. Могу я узнать ваше имя?
– Принц Денай, сын правителя Объединенных Земель Абби-Ритани короля Торкла, плюс-интуицитор истоков Имлида, кан-адепт ордена Бешеного огня…
– Подождите, столько непонятных слов сразу мне даже на уроках по физике никогда не попадалось, – Мила перестала улыбаться. – Кстати, принца вы играете прилично.
Денай просто оторопел от таких слов и какое-то время молчал. Девушка тоже не пыталась продолжить беседу. Вместо этого она повернулась к двери и попыталась ее открыть.
– Ее могу открыть только я, кто-нибудь из моей семьи, один маг и... Неважно. В общем, на двери заклятие, – прокомментировал неудавшуюся попытку принц. Мила вдруг каким-то особенным – нижне-боковым – взглядом так посмотрела на Деная, что у того мурашки побежали по телу. Даром, что особа королевской крови.
– Выпустите меня, – сквозь зубы выдохнула девушка. – Шоу весьма затянулось и с некоторых пор выглядит как дешевый водевиль, – при этом Мила дословно повторила подслушанную у какой-то одноклассницы во время ссоры с ее молодым человеком фразу.
– Хорошо, – после минутного размышления принял решение принц. – Только если тебя в такое время увидит стража, то не надейся, что они станут выслушивать твои непонятные речи, прямиком отправишься в подземелье, – с этими словами Денай прикоснулся к двери, которая, как оказалось, открывалась в коридор. Правда, девушка этого не заметила и не сделала, уходя, кое-какие выводы.
Принц постоял, глядя на закрывшуюся за Милой дверь, затем подошел к столу, поставил на него свечу и как-то тяжело опустился в находившееся возле стола глубокое кресло. Мысли у него в голове кружились нестройным хороводом, возвращаясь то к неожиданному появлению незнакомки, то к ее невообразимой одежде, то к поразительной схожести спасшей ему когда-то жизнь целительницы с этой… Милисентой… Милой.
Внезапно выражение лица Деная – мечтательное – стало встревоженным. Кое-что в недавних событиях заставило его сердце сделать несколько последующих ударов учащенно. Перед внутренним взором принца появилась дверь, та самая, на которой невидимым замком висело заклятие Кромелиуса, должная пропускать лишь «своих», а на самом деле открывающаяся перед каждым случайным визитером. И хотя новый «сторож» исполнял свое предназначение всего несколько недель, принц уже привык к нему. Что бы это значило? Но поразмыслить над неожиданными обстоятельствами не получилось. В следующую секунду дверь распахнулась и в покои принца влетела запыхавшаяся Мила.
– Там мужики в униформе, – только и смогла выдавить несколько слов девушка, после чего по стенке опустилась прямо на ковер возле двери, в которую уже неслабо били, кажется, тупыми концами алебард.
Никакой дисциплины, отметил Денай, как будто охранникам совершенно неизвестно, что в эту дверь могут стучать лишь два советника его отца, начальник стражи да его личные учителя.
– Пошли прочь, – крикнул принц. – Утром ко мне с докладом прислать начальника стражи.
Все успокоилось. Мила, отдышавшись, поднялась и как-то неопределенно сделала два шага в сторону Деная.
– Что все-таки происходит? – тихо спросила девушка, глядя прямо в глаза принцу, о котором вдруг подумала: какой он симпатичный! До этого момента «оценивать» его внешность Миле был недосуг.
– О том же и мой к тебе вопрос, – Денай улыбнулся. – Не каждую ночь принцев будят такими… визитами. Вот что. Сначала сама поведай свою историю, попытайся объяснить, как ты сюда попала и все такое. Затем подумаем о твоей дальнейшей судьбе.
Мила опустила голову. Больше всего ее волновало сейчас не собственное положение, а друзья. Последним, что она запомнила до того, как очутилась в незнакомом коридоре возле покоев принца, было странное поведение идущего перед ней Витольда. Друг девушки, который сначала зачем-то ускорил шаги, словно пытаясь быстрее добраться до чего-то интересного впереди, через несколько метров перешел на бег. Свет его фонарика, за которым следила Мила, какое-то время скакал по стенам коридора. И вдруг превратился из слабой далекой искры в бурлящую волну, пришедшую из глубины подземелья и накрывшую девушку с головой.
– Я так устала, что не смогу ничего рассказать, – Мила робко подняла глаза на стоящего перед ней юношу, который мог быть кем угодно, даже принцем, но уж точно – не сумасшедшим. – Позволит ли ваша милость, – вспомнив какую-то давнюю книгу о королях, решилась именно так попросить девушка, – остаться среди великолепия этих покоев и поспать?
Денай поперхнулся. То ли в попытке сдержать смех, то ли вследствие неожиданного знакомства с новым речевым оборотом, который просто восхитил его слух. Откашлявшись, он посмотрел на Милу.
– В общем, должен признать: на шпиона короля Хлосса ты не похожа. На уличную дурочку, которая решила соблазнить особу королевской крови в корыстных целях, тоже. С тобой что-то произошло? Несомненно. Вот завтра все и расскажешь. А пока устраивайся на диване. Вон там, у столика. Возьми укрыться, – принц поднял с пола покрывало, которое он выронил прежде, и протянул Миле. – Да, вот еще подушка, – Денай подошел к своей кровати, взял одну из трех или четырех подушек и отнес девушке. – Доброй ночи.
Мила, удобно расположившись на диване, моментально уснула. Денай, так и не услышав от нее ответного пожелания доброй ночи, отправился к себе, лег и закрыл глаза. Но перед его внутренним взором то и дело появлялась похожая на Илимиру девушка. Она почему-то казалась ему сейчас давно знакомой, вроде подруги детства. С той разницей, что в детстве у него никогда не было с кем играть. Денай собирался еще подумать о причинах отсутствия в его прежней жизни друзей, но сон осмелился помешать этим замыслам.

3
В камере смертников было темно, сыро и холодно, так что после нескольких проведенных здесь часов Антон с пониманием отнесся к первым признакам насморка. Судя по двум-трем услышанным от монахов фразам, пока те вели пойманного в стенах монастыря вора по винтообразной лестнице куда-то вниз, его сожрут крысы, которых утром специально сюда доставят. Но детально разобраться в философской стороне непредвиденного поворота судьбы юноша не успел. В замке послышался скрежет ключа, раздался скрип отворяемой двери. В камеру один за другим вошли пять монахов, держащих по горящему факелу, и один, шедший последним, с пустыми руками. Именно он остановился напротив пленника и начал допрос.
Еще в первую минуту Антон сделал попытку рассмотреть лица окружающих, но после кромешной тьмы камеры свет от пяти факелов был тяжелым испытанием для зрительных нервов: глаза начали слезиться. Пришлось их пока закрыть.
Допрашивающий монах обладал каким-то печальным, но глубоким – "оперным" – голосом и, видимо, любил очень длинные паузы в разговоре. Сейчас, выслушав ответ юноши, который сводился к одному: «не вор», монах молчал уже пятую или шестую минуту. Антон от удивления даже открыл глаза. Наконец пауза прекратилась:
– Я могу тебя понять. Ты пытаешься спасти свою молодую жизнь. К сожалению, из этой камеры есть лишь два пути, о чем тебе следовало бы знать: у крыс в животе или если согласишься присягнуть Верховному Магистру в верности Ордену Воды города Энборн. Чтобы ты принял решение, тебе дается три минуты, – с этими словами монах достал из недр сине-серой рясы похожие на песочные часы, в которых была фиолетово-коричневого цвета жидкость, и поставил на пол перед Антоном.
«Они туда что, пепси наливают? – глядя на темные капли, падающие из верхней части часов в нижнюю, подумал пленник. – Блин! А чего я тяну с ответом?»
– Итак? – негромко спросил монах, видя, что юноша встрепенулся.
– Где ваш Верховный Магистр?
– Ты уверен в своем решении? – монах как-то странно посмотрел Антону в глаза.
– Да, три минуты мне вполне достаточно в таких случаях, – произнес Антон. – Я готов служить Ордену. Могу мыть полы, поливать любимый фикус вашего Магистра…
– Остановись! – повысил голос монах. – В Ордене тебе придется делать иное. Поднимайся. Идем.
То ли на нервной почве, то ли от усталости, только путь по винтовой лестнице наверх оказался гораздо труднее, чем Антон ожидал. Но вот семерка подошла к широкой и высокой деревянной двери. Факелоносцы затушили огонь в стоящей тут же бочке с водой, один из них открыл дверь. Все вошли.
Расширившимся от изумления глазам пленника открылось невероятное помещение, которое словно скопировали по кадрам из какого-то исторического фильма или сотворили, глядя на сказочный рисунок. Этот зал, освещенный сотнями факелов, как показалось Антону, по размеру примерно соответствовал футбольному полю. Похожие на трибуны многочисленные ряды сидений, расположенные на противоположной от их группы стороне, добавляли сходство с крытым стадионом. Но поскольку стены спортивных строений не делают из грубых каменных глыб, а по длинной левой и правой стороне поля обычно не устанавливают колоннаду, это все же был зал в недрах какого-то фантастического сооружения.
– Нам следует поторопиться, – заявил монах с "оперным" голосом. – Верховный Магистр очень скоро покинет пределы Храма Ордена Воды, и тогда мы будем вынуждены вернуть тебя в темницу.
Ускорив шаги, пленник и его эскорт направились к центру "поля".
В самом центре зала, как оказалось, в полу находился круглый люк диаметром около десяти метров. Его закрывала плоская стальная крышка с поворотным колесом на ней. Один из монахов подошел, ухватился за колесо и трижды повернул его по часовой стрелке. Антон почувствовал несильный толчок в спину и догадался, что ему надо встать на крышку. Остальные сделали то же самое. Через пятнадцать или двадцать секунд началось плавное движение вниз.

4
Запряженная четверкой коней карета, как вначале показалось Инне, просто проедет мимо нее. Но тот, кто управлял этим транспортным средством, остановил его метрах в двадцати. Не зная, что еще можно предпринять, продрогшая до мозга костей девушка, весь последний час бесцельно шедшая ночью по краю широкой лесной дороги, бросилась вперед.
Дверь отворилась. Ветви ближайших деревьев осветил красноватый мягкий свет.
– Благодарю, – сказала Инна, даже не видя, к кому она обращается. – Мне бы только немного согреться.
– Только согреться? – раздался низкий мужской голос. – Я могу доставить тебя в город, если пожелаешь.
– Вы очень любезны, – с этими словами девушка поставила ногу на единственную ступеньку и заглянула внутрь.
Карета оказалась довольно просторной, свет четырех маленьких керосиновых ламп во всех углах освещал внутреннее убранство, выдержанное в теплых тонах. На обшитом бархатом пурпурного цвета сидении, откинувшись на спинку, расположился незнакомец.
– Не бойся. Хотя страх вряд ли ведом столь юной особе, спокойно разгуливающей по темному лесу среди ночи, – к Инне обращался одетый во все черное мужчина средних лет, светловолосый, со спокойным и в то же время властным взглядом серых глаз.
Девушка закрыла за собой дверь и расположилась на сидении напротив "лорда", как она про себя решила называть незнакомца, пока не узнает его настоящее имя.
– Вперед. Путь прежний, – зачем-то закрыв глаза, произнес лорд, обращаясь непонятно к кому. Кучер, если только он не обладал исключительным слухом, никак не смог бы услышать этот негромкий приказ, но карета тронулась с места и довольно быстро поехала по лесной дороге.
– Скажите, пожалуйста, – задала самый важный сейчас вопрос Инна, – в какой город вы направляетесь? Не в Киев?
– Нет. Города с таким названием в этих краях никогда не существовало. Я направляюсь в Энброн.
От услышанного девушка вздрогнула всем телом. Это заметил и лорд:
– Возьми мой плащ и прикажи ему "согревай". Он с радостью выполнит такое поручение, – к Инне на колени лег черный плащ.
"А что, если он и мурлыкать умеет?" – с улыбкой подумала девушка. Это тоже не ускользнуло от внимания лорда.
– Чему ты улыбаешься?
– В тех краях, откуда я родом, плащи, как им не приказывай, сами согревать не умеют. Лишь сохраняют тепло того, кто их носит.
– Может быть, расскажешь о своих краях, а еще меня интересует, как ты очутилась одна в ночном лесу? – по выражению лица лорда было невозможно понять, спрашивает ли он только из вежливости, или же ему и в самом деле это интересно. Но других вариантов, кроме как отвечать, наверное, не было.
Рассказ девушки длился уже около получаса. Она только что перешла к описанию непонятного происшествия в пещере, когда друзья где-то потерялись, а ее настигла световая волна, и вдруг заметила изменившийся взгляд сидящего напротив человека. Инна тут же замолчала.
Заговорил незнакомец, причем голос у него не повысился нисколько, но в интонациях звучало какое-то напряженное ожидание:
– Пожалуйста, назови свое имя!
– Инна, – девушка не понимала, что в ее рассказе так зацепило незнакомца.
Лорд наклонился вперед и буквально впился глазами в испуганное лицо школьницы:
– Ты… Но это невероятно!
Что такого невероятного в ее имени, девушка не могла понять.
– Можно узнать, о чем вообще речь?
Незнакомец уже совершенно спокойно произнес:
– Прошу прощения за свою несдержанность. Если не откажешь мне в любезности и посетишь мой замок, я попытаюсь объяснить ситуацию, в которой ты оказалась.
Инна после такого предложения с трудом удержалась, чтобы не выпрыгнуть на ходу из кареты. Но что-то ее удержало. Возможно, неизвестность являлась не лучшим выбором в сложившихся обстоятельствах. А вдруг кое-какие знания, предложенные лордом, окажутся полезными?
– Я готова посетить ваш замок. А как мне к вам обращаться?

5
Витольд очнулся потому, что на его лицо упало несколько капель холодной воды. Однако попытка поднять руку и вытереть стекавшую по щекам влагу вызвала у него приступ головной боли. Тогда юноша попытался открыть глаза.
– Лежи спокойно и ничего не делай, – раздался негромкий мелодичный женский голос. – Не знаю, что с тобой произошло, и как ты очутился в этом дворце, только твой внешний вид напоминает охотника, чудом вырвавшегося из лап медведя.
Витольд заставил себя открыть глаза, но рассмотреть окружающую обстановку не удалось: его со всех сторон окружала кромешная тьма.
– Сейчас ночь? – дрогнувшим голосом спросил юноша.
– Да. До утра еще много часов, – с этими словами женщина прикоснулась ко лбу Витольда, как, бывало, мама проверяла в детстве, нет ли температуры у ее чада.
– Но… – юноша замялся, подбирая слова, – вы-то меня как-то видите?
– Я – другое дело. А теперь отдыхай.
Еще одно прикосновение женщины, на этот раз к виску, погрузило Витольда в сон, о чем он, скорее всего, догадаться не успел.
Проспал юноша до позднего утра. Его разбудили проникающие сквозь окно теплые солнечные лучи. Именно струящееся по лицу тепло вызвало пробуждение. Но даже малейшего проблеска света Витольд, когда открыл глаза, как ни пытался, не увидел. Его сердце сделало длительный перерыв между очередным ударом, а затем забилось часто-часто.
"Что со мной? Что с моими глазами?" – мысленно прошептал школьник; и в это время его слух уловил звук открываемой двери, дуновение сквозняка также подтвердило, что кто-то вошел в помещение, в котором он сейчас находился.
Витольд услышал приближение легких шагов, затем к его лбу осторожно прикоснулась пахнущая мятой и какими-то еще травами рука.
– Ты давно проснулся? – тот самый женский голос, который он уже слышал во тьме.
– Недавно. Я проснулся недавно. Что с моими глазами? – едва сдерживая голос, чтобы не перейти на крик, попросил Витольд.
– Тебе будет трудно услышать правду. Но я скажу. Похоже, что-то или кто-то повредили твои глаза. И не только глаза. Как тебя зовут?
– Витольд! Только не спрашивайте меня ни о чем, а скажите, мне можно как-то помочь? – лицо юноши горело от прилившей от волнения крови.
– Пока не знаю, – в женском голосе явственно слышалось искреннее сочувствие. – Но чтобы попытаться помочь, я должна узнать обо всем случившемся с тобой…
– Я могу рассказать… – не дав договорить, выпалил Витольд.
– Нет, вначале ты должен позавтракать. Позволишь мне тебя покормить?
Не зная, хватит ли у него сил сделать это самостоятельно, школьник согласился.
Через некоторое время возле кровати появился кто-то еще, и тут же по комнате распространился аромат свежеприготовленной пищи. В этот момент Витольд почувствовал такой голод, что даже отсутствие возможности видеть завтрак не могло повлиять на разыгравшийся аппетит.

6
Замок, служивший многим поколениям правителей Абби-Ритани главной резиденцией, славился в числе прочего своими дивными аллеями. Гуляя здесь впервые, Милисента сразу мысленно сравнила разнообразие местной флоры с таким же у киевского ботанического сада. По сути, это и был огромный сад: сюда, по словам Деная, попадали все растения, которые могли жить в этом географическом поясе, со всех остальных земель.
Неспешная прогулка между тем не давала девушке покоя: почему принц тянет с расспросами? С иной стороны, что она должна ему рассказать? Как она здесь очутилась? Милисента не смогла бы сказать этого даже под пыткой. Наверное, заметив беспокойство на ее лице, Денай остановился. Внимательный его взгляд, казалось, пытается проникнуть в самые тайники души.
– Что тебя беспокоит?
– Ваше высочество…
– Ни к чему эти церемонии, – перебил принц Милисенту. – Пока мы одни, ты можешь не называть меня согласно официальному порядку. Пожалуйста.
– Хорошо, – девушка даже смутилась от такого поворота событий. – Тогда как?
– По имени, если тебе не трудно его произносить.
– Совсем не трудно!
– Хорошо, – Денай с улыбкой выслушал заверение Милисенты и показал на уходящую куда-то в глубину сада узкую тенистую аллею, ответвляющуюся от той, на которой они сейчас находились. – У меня есть одно тайное местечко. Идем?
Принц шел впереди. Время от времени он поднимал и придерживал низко растущие ветви деревьев, чтобы девушка не рисковала получить лишнюю царапину. Скоро тропинка вывела их на зеленую полянку с маленьким каменным фонтаном посредине: из пасти смотрящего в небо симпатичного дракончика, сидящего в бутоне цветка, била вверх невысокая струйка воды.
– Захочешь пить, знай, это родниковая вода, – Денай остановился и повернулся к Милисенте. – А дракончик, даже если огонь будет бушевать совсем рядом с этим фонтаном, способен защитить от любого жара. Только прикоснись к нему и скажи "защищай", – вдруг добавил принц.
– Это что? Магия? – спросила удивленная девушка.
– Так и есть, – с каким-то обреченным вздохом произнес Принц. – У меня, у родника. Такая разная магия.
– А откуда здесь может взяться огонь?
– Например, я создам, – выражение лица Деная стало почему-то печальным. – Приближается время, когда мне предстоит использовать свою магию на благо государства. Но если бы ты знала, сколь тяжкое это бремя.
– Расскажите мне, – Мила подошла к принцу и внимательно посмотрела ему в глаза.

7
Пока платформа спускалась вниз, никто не проронил ни слова. Но после остановки допрашивавший Антона монах приказал школьнику оставаться на месте, а сам отвел "коллег" в сторону и что-то начал им говорить. Не имея возможности услышать, о чем шепчутся его конвоиры, пленник начал рассматривать место, в котором он оказался, и первое, что бросилось ему в глаза, это стоящая в двух шагах справа емкость с похожим на мазут веществом. Во всяком случае, как определил Антон, запах этого вещества напоминал источаемый горящими факелами дым. Поскольку единственный здесь коридор был хорошо освещен, то не составило бы труда выхватить один из настенных факелов, бросить его в емкость и сотворить небольшой пожар, что позволило бы напугать или даже обратить монахов в бегство. Только юноша не был уверен, хватит ли у него сил опрокинуть вместилище огня под ноги своим врагам. И тут Антона осенило схватиться за поворотное колесо, трижды повернуть его против часовой стрелки и начать мысленно считать до двадцати. Он успел дойти до счета "семнадцать", как прозвучал приказ:
– Иди сюда.
– Не пойду, – пробормотал юноша.
В эту секунду началось плавное движение вверх. Не ожидавшие подобного монахи слишком поздно бросились к "лифту" и сейчас тупо стояли внизу, провожая пленника гневными взглядами.
Наверху, вспомнив уроки физкультуры, Антон изо всех сил бросился бежать к увиденным ранее "трибунам стадиона". Там он, к своему счастью, обнаружил неохраняемые двери. Особо не задумываясь, почему входы-выходы столь важного строения, которым, по идее, должен являться Храм Воды, не имеют пропускного контроля, школьник выскочил наружу. Но на улице Антон испугался настолько, что едва не вернулся обратно: по широкой площади, как раз перед храмом, шествовали тысячи горожан. Они двигались нескончаемым потоком, образуя какое-то подобие круга. Однако чувство страха у школьника вызывал не этот жуткий хоровод, а лица идущих людей, которые совершенно ничего не выражали.
"Карнавал у них, что ли? – задал самому себе вопрос Антон. – Да нет, на них нет масок!"
Юноша стоял и стоял, не видя возможности действовать дальше, как вдруг позади него раздался топот нескольких пар ног. Этот шум повлиял на пребывающего в ступоре Антона так же, как стартовый пистолет на спринтера: школьник в отчаянном рывке бросился в людской круговорот. Ему приходилось изо всех сил прокладывать себе путь, должный привести в любое укромное место. В конце концов, юноша добрался до какой-то подвальной лестницы, по которой, не раздумывая, слетел вниз и оказался у болтающейся на одной верхней петле двери. Не взирая на конструктивные недостатки, дверь оказала успокаивающее действие на психическое состояние подростка. Минуту он постоял перед ней, переводя дыхание, а затем отворил и вошел.
Квадратное помещение выглядело довольно мрачно. Дневной свет с улицы проникал сюда в ограниченном количестве сквозь исключительно маленькое зарешеченное окошко. В дальнем углу стояла деревянная лежанка с наваленной на ней кучей какого-то тряпья. Такой же беспорядок, отметил про себя Антон, как иногда оставлял на домашней кровати он сам. Воспоминание о доме в это мгновение столь ярко вспыхнуло в памяти, что школьник чуть не закричал от массы нахлынувших на него чувств и закрыл лицо руками.
– Эй, ты что, собираешься плакать? – прозвучал неожиданный вопрос.
– Нет, – автоматически ответил Антон, убирая от лица руки.
Из-под лежанки выглядывала незнакомая девушка.

- Продолжение 1 -

- Карта мира -